"Лучше молчать и казаться глупым, чем открыть рот и развеять все сомнения" М.Твен
нытьеЕсть кое-что, что я хочу сделать, когда приеду домой уже года два.
У моего отца были родители. Родители, которых я очень любила.
Любила больше, чем маму и ее родителей.
Та мелкая деталь, что отца я ненавидела, никогда, ни разу не мешала мне любить их.
Я ездила к ним на выходные, пока училась в школе. Мы играли в лото и карты. С бабушкой мы болтали всю ночь. Это ей я показала свои первые - довольно кошмарные - попытки писать.
До сих пор воскресенье ассоциируется у меня с диснеевскими мультиками на ОРТ и трамваем после. И печалью, невыразимой печалью.
И дело не в том, что они меня баловали, хотя, конечно, баловали. Дело в том, что они относились к мне как к равной, даже когда я в детский сад ходила.
Мы дружили.
У деда был тяжелый, взрывной характер. Но меня он любил абсолютно. У бабушки тоже, но она была более... дипломатичной. Хотя и советовала мне разрешать все проблемы с будущим мужем с помощью сковородки.
Это они были моими лучшими друзьями в детстве. Не Алексия, не моя Кассандра. Не Опричник даже. Они.
И эта дружба отложила сильный отпечаток на мне. Когда мы с бабушкой ночью болтали, я не задумываясь, называла своих одноклассников "дети". Забавно. Можно подумать, это потому что с маминой стороны вся моя семья - сплошь учителя, и это я у них переняла, но... они действительно были дети для меня, и благодаря родителям отца.
С дедушкой мы ходили в кино на "Титаник". Почему мы пошли именно с ним, а не с бабушкой?.. Этого я не помню, но хотелось бы.
Дедушка сочинял сказки для меня на ходу на чердаке дачного дома. Сейчас мне кажется странным, что я делилась своими опусами с бабушкой, а не с единственным человеком, который имел писательский талант в семье.
Я не буду говорить опять о том, как они умерли.
Об этом и о своих кошмарах, которые снились мне после года полтора.
Нет, сейчас я хочу написать о другом.
У них была дача. Дача, на которую я в детстве очень хотела пригласить своих приятелей, но не сложилось. Потому что на дачах моих приятелей можно было ночевать, и я ночевала. На этой же даче ночевать было нельзя, потому что не было света, нормального забора и много чего еще, а на чердаке были пауки. Это мы с дедушкой их не боялись, потому что дедушка сочинял про них сказки. Нормальные люди испугались бы там спать.
Я чувствовала себя ущербной.
Но боже мой, как же я любила эту дачу. Эти шесть соток глины значили для меня столько же, сколько для Скарлетт О'Хара значила ее Тара.
Потому что это мое детство.
Так вот, я хочу туда вернуться.
Просто прийти туда, посмотреть и... не знаю. Просто постоять там. Пережить.
Все заросло, конечно.
Когда дедушка умер, документы на дачу исчезли, как и на квартиру. Понятно, что это отец. Понятно, что я должна волноваться больше за квартиру, которую не получила.
Но я не волнуюсь. Я успела вывести почти все дорогое мне. Фотографии, свидетельства, кольца.
И пусть она пропадет пропадом, эта квартира. Пусть она канет в лету, вместе с отцом.
Но дача. Я хочу туда вернуться.
Один последний раз.
Чтобы закрыть эту страницу в своей жизни.
И как же мне страшно.
Ее уже прибрали к рукам, конечно.
Там может быть что угодно.
Я никогда не приводила своих друзей туда, пока там все было хорошо, потому что мне было стыдно, что там нет света, нормального забора и пауки на чердаке.
Какая же я была дура.
С тех пор Алексия успела умереть, Опричник - жениться и уехать, моя Кассандра выйти замуж и родить.
Как глупо хотеть взять их туда сейчас.
Но знаете, этим летом я туда приеду. Маме не скажу, она меня не отпустит.
Но я обязательно туда дойду.
В этом году я сжигаю мосты.
У моего отца были родители. Родители, которых я очень любила.
Любила больше, чем маму и ее родителей.
Та мелкая деталь, что отца я ненавидела, никогда, ни разу не мешала мне любить их.
Я ездила к ним на выходные, пока училась в школе. Мы играли в лото и карты. С бабушкой мы болтали всю ночь. Это ей я показала свои первые - довольно кошмарные - попытки писать.
До сих пор воскресенье ассоциируется у меня с диснеевскими мультиками на ОРТ и трамваем после. И печалью, невыразимой печалью.
И дело не в том, что они меня баловали, хотя, конечно, баловали. Дело в том, что они относились к мне как к равной, даже когда я в детский сад ходила.
Мы дружили.
У деда был тяжелый, взрывной характер. Но меня он любил абсолютно. У бабушки тоже, но она была более... дипломатичной. Хотя и советовала мне разрешать все проблемы с будущим мужем с помощью сковородки.
Это они были моими лучшими друзьями в детстве. Не Алексия, не моя Кассандра. Не Опричник даже. Они.
И эта дружба отложила сильный отпечаток на мне. Когда мы с бабушкой ночью болтали, я не задумываясь, называла своих одноклассников "дети". Забавно. Можно подумать, это потому что с маминой стороны вся моя семья - сплошь учителя, и это я у них переняла, но... они действительно были дети для меня, и благодаря родителям отца.
С дедушкой мы ходили в кино на "Титаник". Почему мы пошли именно с ним, а не с бабушкой?.. Этого я не помню, но хотелось бы.
Дедушка сочинял сказки для меня на ходу на чердаке дачного дома. Сейчас мне кажется странным, что я делилась своими опусами с бабушкой, а не с единственным человеком, который имел писательский талант в семье.
Я не буду говорить опять о том, как они умерли.
Об этом и о своих кошмарах, которые снились мне после года полтора.
Нет, сейчас я хочу написать о другом.
У них была дача. Дача, на которую я в детстве очень хотела пригласить своих приятелей, но не сложилось. Потому что на дачах моих приятелей можно было ночевать, и я ночевала. На этой же даче ночевать было нельзя, потому что не было света, нормального забора и много чего еще, а на чердаке были пауки. Это мы с дедушкой их не боялись, потому что дедушка сочинял про них сказки. Нормальные люди испугались бы там спать.
Я чувствовала себя ущербной.
Но боже мой, как же я любила эту дачу. Эти шесть соток глины значили для меня столько же, сколько для Скарлетт О'Хара значила ее Тара.
Потому что это мое детство.
Так вот, я хочу туда вернуться.
Просто прийти туда, посмотреть и... не знаю. Просто постоять там. Пережить.
Все заросло, конечно.
Когда дедушка умер, документы на дачу исчезли, как и на квартиру. Понятно, что это отец. Понятно, что я должна волноваться больше за квартиру, которую не получила.
Но я не волнуюсь. Я успела вывести почти все дорогое мне. Фотографии, свидетельства, кольца.
И пусть она пропадет пропадом, эта квартира. Пусть она канет в лету, вместе с отцом.
Но дача. Я хочу туда вернуться.
Один последний раз.
Чтобы закрыть эту страницу в своей жизни.
И как же мне страшно.
Ее уже прибрали к рукам, конечно.
Там может быть что угодно.
Я никогда не приводила своих друзей туда, пока там все было хорошо, потому что мне было стыдно, что там нет света, нормального забора и пауки на чердаке.
Какая же я была дура.
С тех пор Алексия успела умереть, Опричник - жениться и уехать, моя Кассандра выйти замуж и родить.
Как глупо хотеть взять их туда сейчас.
Но знаете, этим летом я туда приеду. Маме не скажу, она меня не отпустит.
Но я обязательно туда дойду.
В этом году я сжигаю мосты.
@темы: Самокопание