Dreams And Consequences.Фэндом: Inception.
Пейринг: Сайто/Роберт, Ариадна/Мол, Кобб/Роберт.
Жанр: секс и приключения.
Предупреждение:1. НЖП.
2. гетеросексуальные связи.
3. дети.
Рейтинг: R.
Дисклеймер: все принадлежат Кристоферу Нолану, кроме Кристофера Фишера.
Саммари: история одного блефа.
Для Лили, которая хотела русскоязычных фанфиков с этими пейрингами.
глава 3Глава 3.
Ариадна сидела на диване и пила зеленый чай с малиной, когда в замке повернулся ключ.
- Что это? - быстро спросил Артур, поднимая голову от своего занятия: раскладывания документов по письменному столу из дипломата.
- Кто-то пришел, пупсик, - просветил его Имс.
Рука его машинально скользнула вдоль тела, как поняла Ариадна, - в поисках пистолета. Пистолета, которого не было. Только сейчас, ощутив озноб по коже, она поняла, что никому из них не пришлось озаботиться оружием. Только сейчас она задумалась, а приходилось ли этим людям пользоваться настоящими пистолетами, или их опыт ограничивается снами и компьютерными играми.
- Сайто? - спросил Имс одними губами у Артура.
Тот отрицательно качнул головой.
- Ладно, - произнес Имс не предвещающим ничего хорошего тоном.
Кто бы ни находился за дверью, ему не везло. Ключ явно отказывался поворачиваться в замке.
- Заело, - восхищенно прошептал Имс.
Все они понимали, что выпрыгивать из окна бесполезно.
Ариадна как можно более бесшумно поставила чашку на тумбочку и приподнялась на одном колене. Краем глаза она заметила, как Артур медленно и бесшумно закрывает дипломат. "Как будто нам это поможет", - успела подумать девушка, когда за дверью послышался недовольный женский голос. Язык был не английский и не французский, но смутно знакомый, и Ариадна могла поклясться, что слушала сейчас приглушенные отборные ругательства.
- Немецкий? - поднял бровь Имс.
Артур кивнул.
Замок наконец поддался, и в коридор, а затем и в комнату вошла женщина лет тридцати пяти. Блондинка в дорогом бежевом костюме, она встала у входа в гостиную, взгляд ее обежал стоящего перед ней Имса, приподнявшегося за письменным столом Артура, Ариадну на диване и наконец остановился на каталке с Коббом у окна. Женщина беззвучно открыла и закрыла рот, и когда выражение ее лица стало недвусмысленно предвещать истерику, Имс перехватил инициативу.
- Добрый день, мадам! - расплылся имитатор в широкой улыбке. - Вы, вероятно, задаете себе вопрос, что все эти люди здесь делают?
Женщина наконец оторвала взгляд от каталки и посмотрела на Имса. Затем кивнула.
- Замечательно! Замечательно, что находясь в предполагаемо англоязычном городе, вы понимаете английский язык! - радостно продолжил Имс. - Что же, в таком случае, смею вас уверить, что наши мысли на данный момент мало отличимы. В смысле, я и мои... вынужден сказать, коллеги, тоже задаем себе аналогичный вопрос. Что эта дама здесь делает?
"Дама" взирала на Имса с непередаваемым выражением лица. "Один, два, три, четыре...", - считала мысленно Ариадна.
- Кто вы? - выдохнула наконец вошедшая с легким немецким акцентом.
По крайней мере, Ариадна подумала, что это был немецкий акцент. По крайней мере, одногруппник из Франкфурта имел похожий, и общались они с ним в основном по-английски, а не на "языке аборигенов", как они называли французский.
- Свежая мысль! - радостным и жутковатым по мнению Ариадны голосом воскликнул Имс. - Мы, собственно, друзья хозяина гнездышка, мистера Сайто, известен ли вам такой? Все из Европы, кроме.., - кивок головы в сторону каталки. - И в общем-то, привезли нашего американского друга как бы домой... как бы лечиться. А мистер Сайто любезно предоставил ха... свою Лос-Анджелевскую квартиру.
- Вы не есть похожи на друзья Сайто, - помимо тревоги в голосе женщины явно слышалась обида, и в этот момент Ариадна поняла.
Квартира, разумеется, использовалась Сайто для свидания с его замужней любовницей.
Судя по лицу Имса, это было всеобщим озарением.
- Вы должно быть, фрау Руфберг, - внезапно сказал Артур, проходя на середину комнаты. - Мистер Сайто говорил о вас.
- Сайто говорил обо мне? - нахмурилась фрау Руфберг.
Артур теперь подошел к ней почти вплотную, недвусмысленно вытеснив Имса и, слегка виновато улыбаясь, развел руками.
- Сказал, что он дал знать своему компаньону из Германии, что находится в Лос-Анджелесе, и что вы договорились встретиться сегодня здесь, но просил передать, что, к сожалению, неотложное дело потребовало его немедленного присутствия в другом месте, и что он очень извиняется за возможное опоздание, поскольку отношения с вашей компанией, фрау Руфберг, крайне важны для мистера Сайто. Просил развлечь вас до его прихода.
На лице фрау Руфберг отразилось замешательство.
- Эм... в самом деле?.. Я... понимаете, на самом деле я пришла в надежде увидеть мистера Сайто, да... К сожалению, вынуждена сообщить, что... У вас человек на каталке шевелится.
- Что?..
Имс, Артур и Ариадна не сговариваясь повернулись в сторону окна. Разумеется, Кобб продолжал неподвижно лежать.
- Вам показалось, дорогая фрау Руфберг, - расплылся в слегка нервной улыбке Имс. - Наш друг не может шевелиться, он в коме.
- В глубокой, - уточнил Артур, но голову от окна не отвернул.
Ариадна встала с дивана и, прихватив машинально чашку чая, направилась боком к каталке. Мысль о том, что Кобб может проснуться и взять дело в свои руки уже овладела сознанием, хотя она прекрасно понимала, что даже если Кобб и проснется вдруг, сомнительно, что он будет в состоянии взять в свои руки хотя бы вилку. От мысли о том, что может происходить у Дома в голове, Ариадне становилось физически дурно.
- Да что же это мы, - показательно всплеснул руками Имс. - Коль уж так вышло, что мы тут заместо хозяев, позвольте наконец предложить вам чай.
- Эм... Нет, благодарю. Я...
- У нас есть сливочный пудинг.
- И малина, - пробормотала Ариадна, стоя над каталкой.
Лицо Кобба все так же напоминало восковую маску. Обычно Ариадна старалась в него не вглядываться, даже когда ухаживала за Коббом. Это безмятежное выражение и расслабленные мышцы наводили непонятный ужас и к тому же вызывали неприятное ощущение неправильности. Она не смогла бы объяснить это должным образом, но чувство подвоха было сильным. Десять минут назад Имс, выпив рюмку обнаруженного в баре Сайто коньяка, высказался в том духе, что, возможно, единственный шанс для Кобба - это отдать его Институту. Что, мол, только там имеется сочетание специалистов, аппаратуры и желания вывести его из мира грез в реальный. На что Артур отреагировал крайне отрицательно, и Ариадна внезапно обнаружила, что решающий голос принадлежит ей. В результате она поддержала Артура, потому что все еще понятия не имела про Институт, но в любом случае не хотела отдавать им Кобба.
- Нет, благодарю фас, - говорила тем временем фрау Руфберг с усилившимся акцентом. Вероятно, акцент усиливался у фрау тем больше, чем сильнее она нервничала. - Я, пошалуй, не есть ждать херр Сайто. Фи только передать ему, что - к моему великому сожалению - наш... союз распадается. Я не могу ждать, я улетаю сегодня, сейчас, в Германия, передайте, что очень жаль мне... До сфидания.
Фрау Руфберг обернулась и поспешно скрылась в коридоре. Послышался характерный звук ключей, которые кладут на деревянную поверхность, и входная дверь закрылась.
Несколько мгновений все молчали.
Затем Имс громко выдохнул.
- Ну что же, - произнес он, потирая руки. - Старину Сайто, конечно, жаль, как и того, кто ему донесет эту прекрасную новость, то есть тебя, Артур, но в общем и целом, я считаю, что мы неплохо выкрутились.
- Ошибаешься, - сказал Артур с нехорошей мстительностью в голосе. - Мы не выкрутились, мы вляпались.
***
Шла уже восьмая минута, а они все молчали. Сайто не привык, чтобы деловые обеды проходили таким образом. На деловых обедах полагалось много улыбаться и шутить в перерывах между блюдами и торгом. Потому что, в сущности, любой деловой обед сводится к торгу.
Но не этот.
Роберт Фишер явно не был расположен шутить. Роберт Фишер медленно и серьезно поглощал лобстеров с листьями салата. Что же, его право, в конце концов, Фишер был стороной вроде как менее заинтересованной в сделке. Вероятно, прекрасно понимал, что акции Fischer Morrow любой с удовльствием приберет к рукам, и Сайто должен чувствовать себя польщенным, что оказался первым претендентом. По крайней мере, Сайто так себе говорил, что мало успокаивало.
Роберт Фишер его нервировал. Мысль о том, через что они прошли и, главное, о том, что Фишер об этом не догадывается, выводила из равновесия. Было трудно лишний раз поднять глаза на сидящего напротив человека, и это раздражало.
Бросив вызов самому себе, Сайто все же сделал это. Посмотрел в упор в лицо Фишеру. Тот как раз взял бокал заказанного вина и, поднеся его к губам, встретился с Сайто глазами. По спине пробежали мурашки. Сайто сжал пальцы ног в узких туфлях, расслабив все, что было на виду.
Это было слишком неправильно. Будь это простое чувство вины перед человеком, которого ты использовал как марионетку, это было бы естественно, Сайто знал бы что делать. Вероятно знал бы. Но он не испытывал чувства вины. Он испытывал другое чувство, очень странное и плохо поддающееся характеристике. Смесь любопытства и притяжения, так он, скорее всего, описал бы то, что чувствовал сейчас по отношению к Роберту Фишеру. Помимо раздражения.
Хотелось залезть к Фишеру в голову и проверить, все ли там как должно. Хотелось закидать Фишера сотней глупых вопросов от "Как ты сегодня спал?" до "Переживаешь ли ты по поводу отца?", и наконец, самый главный вопрос - "Что ты будешь делать со своей жизнью?".
Абсолютно не его дело было, как Фишер собирается жить. В идеале, он заключит сейчас эту проклятую сделку, затем они пару раз встретятся для того, чтобы подписать бумаги, и на этом Роберт Фишер исчезнет из его жизни навсегда.
Он хотел этого. По крайней мере, какая-то составляющая его личности искренне хотела этого. Но что-то внутри него просто знало, что Роберт Фишер уже стал частью его жизни, как и Кобб со своей командой. Навсегда.
До чего же все просто казалось ему, когда Синдикат планировал эту операцию. Никто из них не думал о том, что это не просто прогулка по снам, это взаимодействие одной личности с другой, на крайне личном уровне. Впервые эта неприятная мысль пришла Сайто в голову, когда Кобб рассуждал о том, какую именно идею они будут внедрять в Фишера. Раньше Сайто эта часть казалось чем-то сугубо техническим, но когда речь зашла об отношениях отца и сына - даже еще до того, как Сайто осознал, что эта идея не только лишит Фишера-младшего Империи, но и перевернет все его представление о своей жизни - даже до этого, Сайто начал понимать, насколько все это... нежелательно интимно. Что ты просто не можешь выкинуть из своей головы человека, которого так неприлично близко знаешь.
То, что сам человек об этом не в курсе, делало ситуацию просто аморальной.
Сорок лет в лимбо многое изменили в представлениях Сайто о мире, жизни и себе самом, и пусть он и нервничал перед встречей, он был уверен, что выдержит ее достойно и получит заслуженную награду. Некоторым образом, выстраданную награду, хотя после всех этих лет, нужды Синдиката и антимонопольного законодательства уже не казались такими важными.
Страшно было то, что на данный момент важнее было спросить Роберта Фишера, как он себя на самом деле чувствует.
Глаза Фишера напоминали о Чеширском Коте, хотя первый вовсе не улыбался до ушей, а лишь слегка. Но загадочно. Сайто думал о том, что эти глаза - окна в его сознание. Ни по взгляду, ни по выражению лица ничего не возможно было прочесть. Таким Фишер был во сне, таким он оказался и наяву.
Это раздражало и притягивало.
Когда Сайто поймал себя на том, что близок к тому, чтобы выложить Фишеру про лимбо - какого черта? он никому не хотел рассказывать про лимбо до настоящего момента, даже Гретхен - он понял, что пока он все не испортил, пора переходить к делу.
- Как вино, мистер Фишер? Франция, 1876 год, я заказал его заранее.
- У вас тонкий вкус, мистер Сайто, - ответил Фишер любезно, опуская бокал.
Безупречно вежлив, как и ожидалось, чтоб его. Интересно, остались ли на свете люди после смерти старика, которые были способны пробить этот панцирь. Сайто сжал зубы и напомнил себе, что меньше всего ему нужно "пробивать этот панцирь". Ему нужно выторговать как можно больше акций.
- Итак.., - начал было он.
- Итак, я предлагаю вам десять процентов акций Fischer Morrow. Вам - потому что я знаю, что вы давно этого хотите, даже если об этом и не мечтали, и сможете по достоинству оценить подобное предложение с моей стороны, - произнес Фишер и посмотрел на Сайто в упор взглядом, который мог означать что угодно.
- Ах, - выдохнул Сайто.
Десять процентов, значит. Что же, неплохо, хотя он ожидал большего, но в принципе, десять процентов...
- Могу ли я поинтересоваться, почему именно такой пакет, мистер Фишер?
Да, и куда ты денешь остальные шестьдесят, но об этом он, конечно, умолчал.
- Можете, - ответил Роберт Фишер безразлично. - Это все, чем я располагаю.
***
- Так, я не понял, - Имс расхаживал из угла в угол, что в глазах Ариадны становилось уже чем-то едва ли не естественным. - Этот тип, про которого тебе поручил искать наш друг Сайто, есть муж той дамочки, которая только что вышла отсюда и которая, очевидно, ничего больше с нашим другом Сайто иметь не желает, следовательно, ты, наш недонаследник Шерлока Холмса, решил, что и работа твоя смысла не имеет, следовательно, мы оказались в еще более неприглядном месте, чем были еще десять минут назад. Так?
- Вот видишь, ты все-таки понял, - ответил Артур.
- Хотя бы одна хорошая новость, - пробормотала Ариадна. - Хотя бы для разнообразия.
Правая рука Кобба ощутимо дернулась.
- Ребята, - произнесла она осипшим голосом.
Имс и Артур, стоявшие друг напротив друга, повернулись в ее сторону.
- Кажется... кажется, эта фрау была права. Или у меня галлюцинации.
- Я бы не удивился, - сказал Имс и получил тычок локтем от Артура.
Имс уставился на него с безграничным удивлением, переходящим в нечто, подозрительно напоминающее восхищение, когда рука Кобба дернулась второй раз, теперь сильнее.
- Конвульсии? - слабо спросила Ариадна.
Что-то мешало ей последовать инстинктам и склониться над больным, как сделал бы любой на ее месте.
Артур и Имс в мгновение оказались у каталки. Кобб снова затих.
- Что же делать, - растерянно пробормотала Ариадна. - Позвонить врачу?
- Не вздумай, детка, - напряженно произнес Имс, не отрывая взгляда от лица Кобба. - Зубры нас мигом обнаружат. Даже поддельные паспорта не спасут.
- Давно хотела вас спросить, почему вы называете их...
- Свет.
Слово, произнесенное знакомым хриплым голосом, заставило Ариадну в буквальном смысле подскочить, хотя она всегда была уверена, что это не более, чем оборот речи.
- Босс? - Артур взволнованно склонился над каталкой.
Темные глаза уставились на него немигая, и Ариадна ощутила знакомый озноб и подкатывающую дурноту. Глаза у Кобба были голубые, но сейчас они казались почти черными, контрастируя с неестественно бледной кожей лица. В какой-то момент она почти ощутила себя героиней третьесортного ужастика про оживших мертвецов, и мгновенно шикнула на себя. Обхватив по привычке руками плечи, Ариадна пыталась произнести хоть слово, но зубы были крепко сжаты, дурнота усиливалась, и она боялась, что если откроет рот, ее накроет прямо здесь.
- Артур, - медленно произнес Кобб.
"Он все еще не моргнул, - отметила машинально Ариадна. - Что если он на меня так посмотрит?.." У Артура, с другой стороны, никаких проблем с немигающим взглядом босса не наблюдалось. Артур расплылся в улыбке, когда Ариадна, процедив "Я на минутку", выбежала в туалет.
Ей показалось, никто не заметил. Что ж, они и не должны были.
Быстро закрывшись и отметив между делом, что у нее трясутся руки, Ариадна прислонилась к двери и, зажмурив глаза, опустилась на корточки. Дурнота уходила по секундам. "Словно песок сквозь пальцы, - пришло в голову сравнение. - Словно проклятое время".
Когда желудок окончательно перестал над ней издеваться, и снова можно было без опасений вдыхать воздух, Ариадна открыла глаза и заставила себя подняться.
Ноги были словно ватные. Хотелось воспользоваться случаем и залезть под холодный душ. Подумав, а почему бы нет, она открыла кран и быстро выбравшись из костюма, встала под холодную воду. Под ледяную воду.
Словно десятки сосулек впились в мозг. Оперевшись ладонями об кафельную стену, Ариадна приходила в себя. Возвращалась в реальный мир, словно впервые за много-много дней.
- Пора признать это, детка, - пробормотала она тоном Имса. - Давай же, признавай очевидное. Быстрее признаешь, быстрее дойдет.
Холодные струи стекали по лицу и ниже, вызывая ощущения жизни, но ощущения могут лгать.
- Вперед, скажи это, - она сглотнула. - Между тобой и Коббом существует ментальная связь. О да, детка. Ты долбаный экстрасенс.
Она захихикала.
- Ариадна!
Имс.
Резким движением она завинтила кран.
- Иду! - голос прозвучал удивительно сильно.
- Вопрос в том, - цедила она сквозь зубы, вытираясь зеленым полотенцем. - Возможна ли подобная связь в реальности, где два физических объекта отделены друг от друга... собственно физическими телами. Может ли ментальная связь миновать их в сознательном состоянии.
- С подсознанием все понятно, - шептала она, натягивая джинсы. - Во время сна барьеры стираются. Чем глубже уровень, тем меньше барьеров. В лимбо их не существует. Поэтому лимбо - зона общественная.
Она хмыкнула, посмотрев на себя в зеркало. Жалкое создание с мокрыми волосами, но с виду вполне материальное.
- Но здесь. Реальный мир - это антилимбо. Барьеры максимальны. То, что мы называем реальностью. Следовательно.
Она прислонилась лбом к холодному стеклу, смотря себе в глаза.
- Это все не может быть реальностью, детка. Никак не может.
Она закрыла глаза.
- С чем нас всех и поздравляю.
***
Сайто понадобилось примерно полторы минуты, чтобы осознать, что все кончено. И намного больше, чтобы в это поверить. Фишер лаконично сообщил, что, видимо, в последний момент отец тайно поменял наследника на своего внебрачного сына одиннадцати лет, о чем его, Фишера, сочли нужным уведомить в последнюю очередь.
- Что же, вероятно, это к лучшему, - произнес он меланхолично.
"К лучшему - для кого?!" - мысленно возопил Сайто, но он все еще сидел, не в силах должным образом реагировать, хотя бы кивнуть. Ему казалось, что время застыло. Он не хотел, чтобы время шло дальше, шло в мире, где он все так непростительно глупо потерял.
Нет, не все. У него же есть Гретхен.
О да, Гретхен. Чужая жена. Муж которой сегодня посмел пытаться его шантажировать. Этот человек подписал себе приговор.
- Лучше? - переспросил он наконец очень тихо.
- Да, - Роберт Фишер прислонил уголок салфетки к губам. - Я так или иначе собирался выходить из бизнеса, а в этом случае мне не придется разрушать все то, что отец создавал потом и кровью.
В его голосе отчетливо слышалась ирония, но Сайто все равно очень хотелось схватить этого спокойного человека за ворот и как минимум хорошенько встряхнуть.
- Как... мило.
- Да, - Фишер отложил приборы и вопросительно взглянул на Сайто. - Итак, вы согласны с моей ценой или желаете поторговаться?
Снова эта слегка снисходительная ирония в голосе.
Как он мог, нет, как он смел вести себя так, словно происходящее было в порядке вещей.
И в этот момент Сайто понял. Он все потерял. Пусть даже он не верит в это пока, поверит завтра, неважно, он все потерял. Терять больше нечего.
И Сайто улыбнулся, чувствуя, как нечто темное зарождается внутри и охватывает разум приятной эйфорией.
- Скажите мне, мистер Фишер. Вас вовсе не волнует предательство отца? Устроит ли меня цена, зависит от вашего ответа.
Фишер застыл, мгновенно сузив глаза, и Сайто снова подумал, что он чем-то похож на кота.
- Вы понимаете, - медленно начал Фишер. - Вы понимаете, что мне стоит лишь щелкнуть пальцами вот так...
Фишер щелкнул пальцами.
- ...И толпы желающих выстроются за моим... товаром?..
- Понимаю. Так что вы ответите?
Глаза Фишера сверкнули, действительно сверкнули, и Сайто с восхищением заметил проявляющийся румянец на щеках.
- Волновало сегодня утром. Теперь я об этом не думаю.
- Вы всегда не думаете о том, что вам неприятно, мистер Фишер?
- Вы всегда подрабатываете психологом, грозя сорвать возможно самую главную сделку своей жизни, мистер Сайто?
Горькая улыбка появилась на лице против воли. Ах, да. Теперь он может рассказать Фишеру и про лимбо. Разумеется, это дискредитирует извлекателей, но судя по рассказам этого мальчика Артура, они уже в бегах, а Кобб и вовсе в коме. А Сайто хотелось увидеть на лице Роберта Фишера столько различных эмоций, сколько это возможно в принципе. И затем вывести его за грань.
Сайто не хотел думать, откуда у него подобные желания.
- Нет, Роберт, только с вами.
Фишер моргнул, и Сайто на долю секунды заметил страх.
- В какие игры вы со мной играете?
Улыбаясь, Сайто пожал плечами.
- Ни в какие, поверьте. Вы мне верите, Роберт?
Фишер красноречиво промолчал. Тяжелый изучающий взгляд больше не был отстраненным, и это было превосходно.
- Я знаю, вы ненавидели моего отца...
- Нет, Роберт, это ты ненавидел своего отца. Я его уважал. Как один успешный делец уважает другого.
Странная эйфория грозила уступить место беспокойству под этим тяжелым взглядом.
- Знаете, мистер Сайто, - медленно проговорил Роберт странным чужим тоном. - Я передумал заключать с вами сделку. Всего хорошего.
Он уже поднялся, когда Сайто сказал "Это больше не имеет значения".
Сайто следил за тем, как Фишер медленно направляется к выходу и останавливается у дверей. Сайто успел улыбнуться, когда Фишер развернулся и сел на свое место. В глазах Фишера больше не было ни страха, ни замешательства, ни этого холодного изучающего взгляда. В глазах Фишера был гнев.
- Я устал, мистер Сайто. Я устал от того, что моя жизнь превратилась в цепочку неконтролируемых событий. Мне не нравится мысль, что все было замечательно, пока был жив отец, но она все чаще меня посещает. Поэтому я требую объяснить, что, черт возьми, вы имеете в виду. Немедленно.
- Я имею в виду, что вы не чужой мне человек, Роберт. Не значит, что меня такое положение вещей устраивает, но я никогда не бегал от правды и не имею намерение начинать сейчас.
Глаза Роберта буквально ввинчивались взглядом в Сайто. Последний с интересом думал о том, к каким выводам тот может придти.
На лице Роберта промелькнуло замешательство.
- С чего вы взяли... почему вы решили, что я гей?
Ладно, подобных выводов он не ожидал.
- Вы решили что я.., - Сайто не сдержался и хихикнул. - Интересно вы мыслите, Роберт.
- Что еще я должен был подумать, - процедил тот с побагровевшим лицом. - Вы же должны согласиться, что все это очень странно.
- Господи, это какое-то безумие. Словно я сплю и никак не могу проснуться, - добавил он едва слышно.
Сайто не удалось подавить дрожь.
Сайто смотрел на Роберта Фишера, наконец живого и открытого, Роберта Фишера, который продолжал сидеть с ним за одним столом, когда у него были все причины бежать как можно дальше. Возможно, Роберту Фишеру некуда бежать, подумал Сайто.
Затем он подумал, что не прочь заняться с Робертом Фишером сексом.
- Вы знаете, Роберт, - начал он с улыбкой. - У меня есть любовница. К сожалению, я вынужден использовать этот эпитет, хотя на самом деле - это женщина, которую я люблю. Женщина моей жизни. Крайне печально для меня, учитывая, что у нее есть муж, редкостный мерзавец, и она ради меня его не бросит.
Роберт молча взирал на него с видом человека, который не очень понимает, что здесь делает.
- С тех пор, как я повстречал эту женщину, я никогда ни с кем ей не изменял, поверите ли. Мне пора самому обзаводиться семьей и детьми...
Роберт Фишер едва заметно вздрогнул.
- ...Но, как уже было отмечено, я не бегаю от правды.
- Вы куда-то ведете, мистер Сайто?
- Да. Вы подали мне идею. Странную идею, учитывая, что я давно... Так или иначе, Роберт, не хотите ли вы провести со мной ночь? Здесь на верху, прекрасная гостиница.
Несколько мгновений Фишер все так же вглядывался в него, словно пытаясь прочесть мысли.
- Это шутка? Я, кажется, ясно дал понять...
- Последний раз я занимался любовью с мужчинами в колледже, но в колледже этим все занимались в перерывах между подружками.
- Я не занимался, - холодно прервал его Роберт Фишер. - Я все еще не понимаю, почему все еще здесь.
- Думаю, потому что вам интересно быть здесь - во-первых, и нечего делать - во-вторых, - любезно предположил Сайто. - Так что вы скажете? Новый опыт?
Несколько секунд Фишер обдумывал что-то, что само по себе было потрясающим. Фишеру полагалось бежать, но Фишер сидел здесь, что доказывало, что Фишер был на грани. Сайто знал, что ему необходимо сбросить стресс, им обоим необходимо сбросить стресс, впрочем. возможно, Фишер просто думает, что это сон, который все не заканчивается, поэтому можно позволить себе безрассудные поступки вроде секса с первым встречным конкурентом мужского пола, и как бы Сайто сам хотел, чтобы это был просто сон, возможно, лимбо...
Мысль, которая витала на поверхности, уже почти оформилась, но Сайто не успел ее уловить, когда Роберт Фишер внезапно сказал "Я согласен".
***
Нет, она вовсе не решила для себя окончательно, что они все еще в лимбо. Во-первых, даже если и так, что значит "они". Возможно, это она в лимбо, а Имс и Артур - ее проекции. В конце концов, что они делают. Отвлекают ее от главного своими пикировками. Подсознание вполне могло создать их для успокоения нервов. Такой вариант - самый мерзкий, само собой - был до отвращения логичен. Она участвовала в подобной операции впервые. Сайто вот тоже участвовал впервые, и окончил в лимбо. То, что Сайто подстрелили - это уже детали. Мало ли как ее угораздило.
Мысль о Мол был внезапной и страшной. Да, Мол - эта жуткая, аморальная проекция воспаленного воображения Дома Кобба - невзлюбила ее сразу. Если так уместно говорить о проекциях. Мол воспринимала ее так же, как и сама Ариадна воспринимала Мол - как деструктора. Нечто, что являлось угрозой ее миру и самому существованию. Мол могла все подстроить.
Итак, Ариадна в лимбо, а Кобб пытается ее вытащить. Отсюда ее собственная крайне негативная реакция на вторжение извне.
В этом случае она должна преодолеть себя, и пойти с Коббом на максимальный контакт.
Или тотем не врет, и они все в реальности. Проблема с тотемами была в том, что, для того, чтобы он работал, надо, чтобы ты не только знал его досконально, но и верил в него. Чтобы тотем являлся стержнем реальности в мире зыбкого хаоса, в любых обстоятельствах. Ариадна же волей-неволей никогда особенно не была уверена в том, что он ей нужен. И как результат - Ариадна не была уверена, что пешка настоящая, вращается она бесконечно или нет.
Но если они в реальности. То что же с Коббом. В одном Ариадна была уверена - если они в реальности, то Кобб - угроза.
Это было необъяснимо, и никто ей не поверит, она сама себе больше не доверяла, стоило признать наличие этой "ментальной связи". И если она сама себе больше не доверяет, то какое она имеет право убеждать в чем-то остальных.
Подавив возрастающую панику усилием воли, Ариадна открыла дверь и вошла в гостиную.
Кобб уже сидел на диване, несколько неуклюже в своей больничной пижаме, и смотрел на свои колени. Артур и Имс сидели перед ним на стульях, и она сразу распознала выражение беспокойства на их лицах.
- Нашла же ты время плескаться в душе, детка, - пробормотал Имс.
- Извините.
Надо было сказать. Надо было обратиться к Коббу напрямую. Все они это сделали, и она должна. Будет подозрительно, если она будет стоять тут как истукан и молчать.
- Дом... Дом, это я, Ариадна. Как ты... как ты себя чувствуешь?
Несколько мгновений ничего не происходило.
Затем Кобб медленно приподнял голову. Кобб не кинулся на нее с клыками пить кровь, разумеется, Кобб вообще вряд ли был в состоянии на кого-либо кидаться, все ее иррациональные страхи были просто смешными. "Нет, - сказал здравый смысл. - Нет, детка, опять не то. Ты прекрасно знаешь, что причина есть. Надо только четко ее установить". То, что здравый смысл общался с ней голосом Имса, само по себе должно было наводить на мысли. Но вот темные глаза Дома Кобба смотрели на нее в упор, и никак невозможно было понять, что означает этот странный взгляд - не пустой, но и не выразительный.
- Ариадна, - произнес знакомый хриплый голос.
На лице Кобба появилась слабая улыбка.
- Я здесь, Ариадна. Я здесь.
***
Света в номере не оказалось. Дверь, в которую они вошли, была напротив балкона, поэтому создавалось впечатление, что комната освещена огнями ночного города. Небрежно колыхались полупрозрачные шторы. Сайто поднял руку, ища выключатель на стене у двери.
- Не надо, - прозвучало сзади.
Непроизвольно вздрогнув, Сайто обернулся на стоявшего в проходе Роберта Фишера.Тот был собран, бледен и отстранен. Как обычно. Нахлынуло почти болезненное желание смести эту маску безразличия, сделать что-нибудь. Разумеется, что бы ни произошло в этой комнате, это ничего не изменит, пришла затем горькая мысль. Неважно, он все равно сделает это. Доведет дело до конца. Возьмет от Фишера хоть что-то.
Подавив желание втащить Фишера в номер за галстук, Сайто посторонился и впустил того внутрь.
- Почему не надо? - пробормотал он, закрывая дверь.
Фишер остановился на середине комнаты, глядя на Лос-Анджелес сквозь балконную дверь.
- Зачем? - спросил он меланхолично.
Действительно, зачем.
- Заказать вино? - спросил Сайто, чтобы что-то спросить.
Он чувствовал себя все более странно с каждым мгновением. Как его угораздило оказаться в такой... нелепой в сущности ситуации. Здравый смысл все еще не верил, что внедрение было зря, и его карьера закончена. Но он знал, что завтра будет очень плохо. Завтра Сайто проснется не победителем, каким он привык себя ощущать за последние дни, а проигравшим все. Совсем все. Как он будет объяснять членам Синдиката, что все провалено, и огромные суммы потрачены впустую, и наконец, что, черт возьми, он будет делать с Коббом и его компанией, Сайто представлял очень смутно. Но завтра в любом случае придется об этом думать. Думать и, главное, придется что-то делать.
Но то будет завтра, а сегодня еще продолжался вечер, плавно, слишком плавно, переходящий в ночь, и он стоит в сумерках, в номере "Риц" и собирается трахнуть Роберта Фишера. Человека, в чьем подсознании он бесконечно умирал. Человека, которому было сейчас еще хуже.
Сделав шаг вперед, Сайто положил руку на плечо Фишеру. Тот слегка вздрогнул под его пальцами.
Все это начинало стремительно походить на фарс. Возбуждение уже почти уступило место страху и неловкости, когда Фишер резко развернулся к нему лицом.
Оно больше не было безразличным, это лицо. На щеках играл румянец, а глаза, казалось, горели. Два огромных голубых фонаря.
"Это все освещение", - сказал себе Сайто в замешательстве.
И шагнул навстречу.
У Роберта Фишера были мягкие теплые губы. Сперва безучастные, но уже почти сразу Сайто держал его лицо в ладонях и неспешно целовал, получая в ответ столь же неспешную и поначалу неуверенную, но реакцию. Затем Сайто, повинуясь порыву, целовал его лицо: щеки, веки, нос, подбородок, все. У Роберта Фишера была мягкая теплая кожа, которая пахла молодостью и надеждой.
Не открывая глаз, Сайто снял с Фишера пиджак. Было странно и в то же время так правильно развязывать на ощупь чужой галстук. В колледже ему не приходилось этого делать. На самом деле, весь его опыт бурной юности ограничивался взаимной мастурбацией, и когда пальцы Фишера принялись расстегивать пуговицы на его рубашке, Сайто ощутил страх. Ладони Фишера уже скользили по его торсу, и Сайто почувствовал, как страх перетекает в возбуждение. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на лицо перед собой. Веки Фишера были плотно закрыты, рот с припухшими губами был наоборот полуоткрыт, и в следующее мгновение Сайто понял, что снова его целует, на этот раз не осторожно, а страстно. На этот раз он запустил свои ладони под рубашку Фишера, и прижал того к себе, сминая пальцами кожу, а Фишер задыхался под его губами, и поцелуи превращались в борьбу за инициативу.
Чужое возбуждение ощущалось необычно и в то же время воодушевляюще. Расстегнув брюки Фишера, он почувствовал, как тот слегка дрожит в его руках. Водя ладонями по напряженному телу, Сайто понял, что больше не хочет вывести Роберта Фишера за грань, теперь Сайто хотел сделать Фишеру нечто приятное. Приятное и интимное, что-то, что хоть как-то компенсирует внедрение, хотя бы в его собственных глазах.
Хотел, чтобы Фишеру было с ним очень хорошо.
В конце концов, они были не чужие друг другу.
_____
Синдикат, конечно, не является в прямом смысле синдикатом. МИФы сделали свое черное дело. Хотя мой Синдикат к Синдикату дона Брюса отношение имеет сугубо косвенное, но будем считать, что мне нравится название.
Ну, и это. Дурость несусветная, я не могу понять, каким образом оно поднимает мне настроение снова и снова. Весь мозг уже сломала. 
-
-
02.11.2010 в 09:12Сказал, что он дал знать своему компаньону из Германии, что находится в Лос-Анджелесе, и что вы договорились встретиться сегодня здесь, но просил передать, что, к сожалению, неотложное дело потребовало его немедленного присутствия в другом месте, и что он очень извиняется за возможное опоздание, поскольку отношения с вашей компанией, фрау Руфберг, крайне важны для мистера Сайто. Просил развлечь вас до его прихода.
Артур гениален, ящитаю. Такое и выговориь-то сложно, не то чтобы придумать))
Глаза Роберта буквально ввинчивались взглядом в Сайто. Последний с интересом думал о том, к каким выводам тот может придти.
На лице Роберта промелькнуло замешательство.
- С чего вы взяли... почему вы решили, что я гей?
Ладно, подобных выводов он не ожидал.
Дурость несусветная, я не могу понять, каким образом оно поднимает мне настроение снова и снова. Весь мозг уже сломалаБои, в движении оно еще больше сносит мозг
Как и ты, кстати. Фанфик в движении и развитии сюжета снес мне все, что можно, не хуже оригинального фильма
-
-
02.11.2010 в 14:35-
-
02.11.2010 в 18:58На третей главе я окончательно убедилась, что ПВП умею писать только у себя в голове.
Имс у меня - великий двигатель сарказма. Артур тоже любит зажигать, но у него хорошо развито чувство меры. И приличия.
Поэтому Артур зажигает очень тонко и исключительно метко.
Leda Rius
Анекспектед секс син детектед. )) Мой первый раз, между прочим. Я так за нее волновалась, так волновалась... Очень рада, что тебе понравилось.
-
-
02.11.2010 в 19:01не, нормально. вдумчивое такое ПВП
Артур и Имс - два маленьких жгунишки. Про них здорово читать
Они как бы градус повышают.
-
-
02.11.2010 в 19:06Вот сейчас я начну позорно стонать, что текст вообще-то не про них.
Они, может, вообще Ариаднины проекции.
-
-
02.11.2010 в 19:10текст не про них, они просто соус, для дополнительного вкуса))
-
-
02.11.2010 в 19:12Ты что! Как можно, Лили! Они Личности, а не жижа из помидор!
я сижу на паре просто
-
-
02.11.2010 в 19:26умерьте пафос, синьора
так поздно?
-
-
02.11.2010 в 19:32это разве поздно. у нас и до половины десятого бывает. другая проблема, что Стрельну перекопали - и мне теперь до дома почти три часа ползти.
-
-
02.11.2010 в 19:37ну вот у меня как раз половина десятого просто. потому и охуеваю.
а что будет если пары до полдесятого и три часа домой? ты вообще в общаге ночуешь или где? подозреваю, что уже в универе.
-
-
02.11.2010 в 19:39у нас всего лишь полвосьмого. ползу в общагу. мы уже привыкшие, наша пропадала везде.