Адски не хочу возвращаться в этот бешеный рабочий ритм квазижизни и в дом, который не дом, а поле замедленной битвы.
Раньше я время от времени могла писать на работе, а с тех пор как повысили, я, конечно, начала чувствовать себя человеком впервые за много лет - это плюс, но за тринадцать часов рабочего дня нет пяти минут тупо помолчать - это просто бесчеловечно минус.
Ну что же.
Доживем до Нового года.
Если в феврале зарплата будет достаточна для того, чтобы снимать квартиру за 25 штук в месяц и зарегистрироваться в ней, и плюс на что-то жить, то я останусь и подам документы в ФСБ. Если нет - то я возвращаюсь года на два, потому что надо дописать и отдохнуть, иначе я сойду с ума.
По крайней мере, что-то я теперь умею делать хорошо.
И в голове множество идей, сюжетов.
Вроде как не зря проходит жизнь.
Наверное.
Понятия не имею, как мое меланхоличное настроение сочетается с отпускными развлечениями, состоящими в основном из поездок на Дон, походов по книжным магазинам, поездок на кладбище и активного слушания моей дорогой Кассандры по телефону, - но оно сочетается. Прямо-таки гармонирует. На самом деле, отличный отпуск.
Если бы не паранойя, все было бы вообще прекрасно.
Бабушка рассказала историю, в которой она косплеила мисс Марпл, пока меня не было. История эта произвела на меня впечатление.
С женщиной одной общались они по телефону, некая то ли подруга подруги, то ли сестра, и ее мужа бабушка знает с детства. Ну, общались и общались. Семья хорошая, муж ее любит, сыновья отличные, устраивают родителям праздники, подарки привозят. Договорились они с бабушкой, значит, созвониться десятого мая, потому что девятого сыновья устраивали праздник для родителей. А звонила в основном эта женщина бабушке, ну так получалось.
Бабушка ждет звонка, а звонка все нет. Позвонила ей сама. На домашний не отвечают, мобильный молчит. Тринадцатого мая бабушка не выдерживает и берется искать по своим бесконечным блокнотам контакты родственников. Которые, разумеется, находятся, у бабушки все находится, она могла бы работать архивом МВД.
Звонит бабушка сыну этой дамы. И сын отвечает, что приехали они с братом отмечать у родителей девятое мая, входят они в квартиру и видят: мать трупом лежит посреди комнаты, а отец в живописной луже крови живописно сидит рядом с порезанными венами.
Ни шокированные сыновья, ни полиция не могли от этого типа добиться, что там, собственно, случилось. Думали, семейная ссора, но они никогда друг на друга даже не кричали.
Бабушка моя говорит, мол, спокойно, я к вашему папаше в больницу поеду, и т.к. видела его голышом в пятилетнем возрасте, мне он все расскажет.
И он рассказал!
Представляете, пошел он, значит, платить за электричество восьмого мая. А там его на пару сотен деревянных обсчитали. А он сам был всю жизнь электрик. И так ему стало обидно, что государство сейчас по электросчетчикам обсчитывает честных граждан, что решил он, мол, не надо жить в мире, где такое государство. Ну, бабушка спрашивает - при чем тут жена твоя? А он и отвечает: она же моя жена, я решил, что она пойдет со мной.
Он решил конкретно.
Взял удавку и придушил ее.
Себе перерезал вены, но сыновья, приехавшие праздновать День Победы, успели его спасти.
Сейчас, до суда, он живет у одного из сыновей. Потому что им его жаль. "Ему же с этим жить".
А я думаю: с чем жить? Он же не в состоянии аффекта ее убил, чтобы теперь убиваться самому. Он_так_решил. "Она же моя жена" и все такое.
Уверена, он завершит начатое при первой же возможности.
Еще я думаю, что мы ничего не знаем о людях, с которыми живем.
Мы только воображаем, будто знаем.
Хорошо если про себя знаем на самом деле.