плоды плохого настроения, вызванного переменами в жизни, которые от меня не зависят. нет, повторяю, нет под катом позитива.Моя дорогая Кассандра ждет ребенка и активно готовится к свадьбе, на которую я приехать не смогу, потому что у меня в это время экзамены (это очень нечестно, я считаю, и она тоже). Смотрю я на нее по скайпу, и такие странные ощущения. У меня были подобные, когда я сконтовалась со своей приятельницей из класса (собственно, единственной из них, с кем я хоть как-то общалась, поэтому я говорю "приятельницей"), - так вот, у нее уже шестилетняя дочь, она успела выйти замуж и развестись, и выйти замуж снова, и сейчас вот делает себе карьеру в перерывах между детским садом, мужем и аспирантурой.
Я же чувствую себя такой... девочкой на их фоне. Как будто они выросли и вошли во взрослую жизнь, полную быта, семьи, пеленок и тому подобных сопутствующих взрослой жизни вещей, а я... да, а я. Я с каждым разом все сильнее ощущаю, как рвется нить тех общих тем, о которых я могла бы с ними беседовать. Я не имею ничего против быта, на самом деле, я совсем не чайлдфри, и создание семьи входит в список обязательных вещей, которые я должна успеть в жизни так или иначе, но... но.
У меня всегда были проблемы с ровесниками в том плане, что мне с ними скучно. С самого долбаного детского сада. И потом, когда я пошла в ненаглядную гимназию. В начальной школе я была отдана на милость (пафосно звучит, но точнее не скажешь) своей тетушке. Про то, какая тетушка неординарная личность, я тут неоднократно писала, но суть в том, что когда мы дома все неизбежно собирались и начинались разговоры про работу, то бишь про гимназию, то когда обращались ко мне, я вслед за взрослыми называла своих одноклассников "дети". Так оно и закрепилось. Они остались для меня "дети" до самого конца.
В средней школе я имела дело уже со своей бабушкой, вернее с Авторитетом своей бабушки, и с многочисленными учителями, которые были друзьями моей бабушки и помнили мою маму, которая была здесь первой отличницей, и с одноклассниками моей мамы, которые стали учителями, - а мои собственные одноклассники так и были "дети", и больше ничего. А, ну еще annoying bastards в большинстве своем. Первая гимназия в городе, что вы хотите.
В университете я столкнулась с очаровательной ситуацией, когда меня вся мамина кафедра знает в лицо и по имени, когда я еще не знала там никого. Сначала кафедра, потом факультет. Это повлекло за собой множество самых разных последствий, от того, что от меня ожидали слишком много, до того, что мне пришлось всем вокруг доказывать, что я сама всего добиваюсь, а не потому что мама. Но в университете стало все же резко получше с ровесниками. Во-первых, я сама сильно изменилась, когда мне надоело плыть по течению. Во-вторых, появилась Настенька, с которой мне скучно не было. В-третьих, моя группа меня полюбила. Или хорошо притворялась, что полюбила. Нравились ли они мне прям так уж все - не знаю, но мне нравилось, что меня любят. После десяти школьных лет мне это было необходимо. Насчет иных личностей, я до сих пор временами искренне гадаю, за что они меня любили, хм. Но если посмотреть на вещи как они есть, кроме Настеньки, мне с ровесниками по-прежнему нечего было делить, так, чтобы для себя.
Выпускная ночь окончательно меня в этом убедила.
Сейчас я не делаю движений в сторону ровесников, как делала в бакалавриате, и в итоге я чувствую их уважение, раздражение и кое-где страх, идущий в мою сторону, и я не хочу ничего менять, если это не понадобится по работе. По крайней мере, я воспринимаю их как равных, а не как "детей".
И главное, главное. В Смольном отсутствует мое семейство.
Но моя дорогая Кассандра - это не левый сверстник, моя дорогая Кассандра мне по-своему, ну... дорога. У нее сложный, мнительный и эмоциональный характер, но она меня любит, и я в натуре привыкла часами по ночам слушать увлекательные истории из ее бурной личной жизни под карты и Rammstein. Давать советы с мудрым видом. Такая восхитительная возможность учиться на чужих ошибках, не вылезая из раковины, чтобы натворить своих.
В конце концов, это была часть моей жизни. Важная.
С одной стороны, хорошо, что я приеду домой на месяц, и смогу спокойно спать по ночам в одиночестве. С другой стороны, я чувствую, как что-то завершилось, и мне неудобно, потому что я не знаю, к чему это приведет.
Но я все думаю, что случится, когда Настенька выйдет замуж, и у нее начнутся пеленки.
У меня не останется никого, с кем было бы действительно нескучно, из тех, что были. Появятся другие, разумеется. Но другие.
Тут мои мысли плавно, но неизбежно переходят на тему моего зыбкого будущего, которое, разумеется, двадцать раз расписано, но в блокноте, а не в реальности, и иногда меня это убеждает, а иногда пробуждает где-то там зачатки депрессии. Надо будет летом взяться и обстоятельно расписать план "Б". И план "В" тогда уж тоже. На все случаи жизни.
Все-таки у меня аллергия на неопределенность. Скучная я и предсказуемая. Неудивительно, что мне со людьми скучно тоже.